Владимир Копейкин: До и после Чернобыля

---

Владимир Копейкин – рядовой экскаваторщик, которому пришлось принять участие в ликвидации последствий страшной аварии на Чернобыльной атомной электростанции. Корреспондент газеты «Маяк» побеседовал с Владимиром Григорьевичем. – Владимир Григорьевич, ...

Владимир Копейкин – рядовой экскаваторщик, которому пришлось принять участие в ликвидации последствий страшной аварии на Чернобыльной атомной электростанции. Корреспондент газеты «Маяк» побеседовал с Владимиром Григорьевичем.

– Владимир Григорьевич, расскажите, пожалуйста, как получилось, что вы стали участником ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
– Мне на момент катастрофы было 40 лет, и я ещё числился в запасе нашей армии. Вернулся домой с работы, как обычно. На следующий день утром – звонок из военкомата. Сказали, что, поскольку я работаю машинистом колёсного экскаватора, меня отправляют на военные сборы в Чернобыль. Я был в составе группы из 20 человек – все машинисты экскаваторов и бульдозеров и водители скреперов и грейдеров. В дальнейшем в работе на объектах нам также помогали 2 крана. По месту прибытия мы выгрузили технику, доставили на место проведения работ, провели её технический осмотр и разбили палаточный лагерь. Вот так я и попал в Чернобыль, тогда ещё не осознавая, что мне придётся пережить за следующие несколько месяцев.
– Почему на работах в Чернобыле были так востребованы экскаваторщики?
– Геодезисты нам показали разметку, ориентируясь на которую, мы должны были построить на реке фильтровочные дамбы, чтобы перекрыть течение воды. В данной ситуации это подразумевало создание многослойных насыпей: сначала мы укладывали массивные камни, сверху засыпали щебень, а потом укладывали туф. Это очень важно, так как он обладает абсорбирующими свойствами и препятствует проникновению радиации. Объект на реке Припять, на котором мы работали, был наибольшим. На строительство дамб ушло всего два с половиной месяца.
– После этого вам разрешили вернуться домой?
– Увы, нет. После строительства дамб нам была поставлена другая задача: убрать мусор с крыши разрушенного реактора. Изначально планировали использовать для этой задачи технику, но она была слишком тяжёлой: если доставить её наверх, крыша могла бы и вовсе обвалиться, чего допускать было нельзя. Тогда предложили использовать радиоуправляемых роботов, но спустя какое-то время работы один из них упал с крыши, а второй просто замер на месте, отказываясь подчиняться командам. У людей не оставалось выбора, кроме как самим подняться наверх и выполнять эту невероятно опасную работу.
– Что подразумевается под очисткой крыши и как проходили эти работы?
– Основную опасность представляла, как вы можете догадаться, не высота: мы боялись работать в таком месте, где уровень радиации во много раз превышает допустимую для человека норму. Но руководство нас упокоило тем, что мы будем защищены от негативного влияния специальными костюмами из свинца. Как выяснилось позднее, свинцовые листы толщиной немногим больше миллиметра лишь уменьшали вред организму от излучения. Мы были разделены на группы по 12 человек: 6 человек грузили лопатами осколки на носилки, и ещё 6 человек, разбившись на пары, переносили опасный груз к краю крыши, откуда его сбрасывали. В один момент наши носилки просто не выдержали и сломались. Тогда нам пришлось вручную переносить весь радиоактивный мусор. После выполнения всех работ командование выразило нам благодарность и отправило на измерение уровня облучения. У тех, кто носил обломки, он был гораздо выше, чем у остальных. У меня уровень облучения составил 35 рентген, что почти в два раза превысило норму – и, как результат, в последующие годы я 22 раза ездил на лечение.
– Что является для вас самой большой памятью о том времени?
– Самая большая память о тех событиях – это ежегодные встречи ликвидаторов Новозыбкова. На сегодняшний день из 27 человек в живых остались только 11, но я до сих пор помню всех своих товарищей, которые вместе со мной работали на той крыше 34 года назад. В 1998 году я был награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, и ещё восемью медалями впоследствии. Администрация не забывает о нас и по сей день, и хотелось бы, чтобы память о страшнейшей аварии в Чернобыле и многочисленных жертвах всегда жила в сердцах людей.