Помнишь, дедушка?

---

Помнишь, дедушка, как ты оставался со мной дома, пока родители были на работе, и всё своё время уделял только мне? Никто не проводил со мной столько времени, сколько ты. Помнишь, дедушка, как ты со мной гулял? По двору, по переулку, по лесу… Кстати, ...

Помнишь, дедушка, как ты оставался со мной дома, пока родители были на работе, и всё своё время уделял только мне? Никто не проводил со мной столько времени, сколько ты.

Помнишь, дедушка, как ты со мной гулял? По двору, по переулку, по лесу… Кстати, в лес мы с тобой почти каждый день собирались уходить жить. Потому, что мама с бабушкой нас ругали. Собирали мы игрушки в мешок, чтобы взять их с собой, сидели на дорожку… А потом прощали и маму, и бабушку – и высыпали всё из мешка обратно. И снова нас за неубранные игрушки ругали.
Помнишь, дедушка, как ты со мной играл? В прятки, в машинки, в солдатики, в войну… Но в войну ты играл неохотно. И рассказывать о ней не любил. А всё же рассказывал. И хотя я был совсем маленьким (ты умер, когда мне исполнилось только шесть лет), в моей памяти отложилось всё, что ты говорил.
Помнишь, дедушка, свои рассказы о том, как при освобождении какого-то польского города (вот название его забыл) поляки тебя со второго этажа выбросили? А как ты залёг при миномётном обстреле, и тебя осколком в мягкое место ранило? Ты смеялся, когда описывал этот эпизод, а мне было не смешно, а очень жаль тебя. Ведь я любил тебя, наверное, сильнее, чем всех остальных.
А помнишь, дедушка, как ты рассказывал об освобождении деревень, в которых колодцы были забиты детьми? И про освобождение концлагерей, где перед печами крематориев лежали горы детской обуви? Рассказывая об этом, ты всегда плакал.
Но, несмотря на увиденное, ты не ожесточился, не утратил своей доброты и жалости к людям, даже врагам. Помнишь, ты говорил: «Скачу, машу шашкой, кричу, свищу, а ни одного немца не убил – не мог убивать». Я тогда был мал и глуп, сожалел об этом, не понимая, как это нелегко – лишить жизни человека, кем бы он ни был. И ещё ты рассказывал, как вёл взятых в плен немцев, а командир изрубил их шашкой. Ты очень переживал, вспоминая об этом.
Помнишь, дедушка, ты почти никогда не носил награды, хотя я постоянно тебя просил надеть их? Я так гордился тобой и твоими наградами: орденами и медалями! Я обожал играть с ними и сейчас храню как самую ценную реликвию.Тогда мне было очень обидно, что тебе не присвоили звание Героя Советского Союза – ведь ты же герой!
Помнишь, дедушка, тыникогда нигде не проходил без очереди, хотя имел полное право…
Дома ты ни разу не повысил голос, никого ничем не обидел, не оскорбил. И меня наказал всего однажды – когда я нехорошо себя повёл с прабабушкой, твоей тёщей. Мою бабушку – свою жену – ты неизменно называл Катенькой. Она тебя боготворила и после твоей смерти говорила, что никто другой, кроме её Феденьки, ей не нужен.
Помнишь, дедушка, мы всегда отмечали День Победы за большим столом, приглашали гостей… Приходили ветераны, делились воспоминаниями… Их я слушал мало, ведь в моём представлении все они меркли перед тобой. Сейчас, конечно, жалею о своей невнимательности.
Помнишь, дедушка, ты учил меня быть настоящим человеком вне зависимости от обстоятельств? Учил не только словом, но и собственным примером.
Дедушка, я очень надеюсь прожить жизнь не менее достойно, чем ты прожил свою.
Владимир Кухаришин