Новозыбковцы рассказывают о судьбе основателя рода

15 августа 2025, 15:45 | Общество 6

Жизнь уроженца новозыбковской земли Тараса Мастеренко достойна быть запечатленной в книге, как пример силы духа и мужества русского человека.

Тарас Мастеренко родился в 1885 году в селе Халеевичи в большой крестьянской семье. У матери с отцом было 8 сыновей, и детям порой приходилось трудиться наравне со взрослыми. Дом, где они проживали, и земля, на которой работали, принадлежали помещику. После уплаты оброка от собранного урожая крестьянам оставалась лишь малая часть, зерно и корнеплоды из которой бережно сохраняли до весны — на посев. То, что оставалось, распределяли на весь год. Не голодали, конечно, но и как сыр в масле не катались.

Тарас Никонорович рассказывал родным, что крестьянам приходилось отправляться за 20 верст от деревни на поля, выделенные им для собственных нужд. Сено с дальних покосов отдавали на хозяйский двор, часть оставляли себе – на прокорм скотине. Но, тем не менее, жили все дружно, стараясь помогать друг другу. Отец и дядя Тараса мечтали выкупить у помещика землю и жить свободно, работать на себя. Этой мечтой жил и сам парень. Да только на поле не заработаешь такой суммы.

В возрасте чуть старше 20 лет вместе с друзьями из Внуковичей и Халеевичей Тарас и Степан Мастеренко отправились на заработки. С ними отправился младший брат — Иван Мастеренко.

За длинным рублем хлебопашцы собрались не куда-нибудь, а в Америку. В начале XX века многие жители Новозыбкова уезжали за океан в надежде заработать денег и выкупить свое имение. Родной дом Тарас Мастеренко с тяжелым сердцем — здесь осталась молодая жена с двумя детьми. Перед отъездом друзья сделали общее фото. Парадные камзолы и рубашки с оторочкой, женатые мужчины с бабочками, а холостые — с галстуками. И полные надежды на богатое будущее глаза молодых людей. Эта фотография хранится в семейном архиве правнучки Тараса Мастеренко, Светланы. А вот парадные одежды пришлось вернуть обратно в фотоателье – это был лишь реквизит.

Фото 1910 года. Перед поездкой в Америку (Тарас Мастеренко на фото: первый ряд, второй справа)

Чужбина приняла молодых парней из Российской Империи благосклонно. Капиталистический бум в заокеанской стране наращивал производства, и рабочие руки требовались повсеместно. В городе Питсбург парни из новозыбковских деревень работали в шахте, затем устроились на металлургическую фабрику. Тяжелый ручной труд не пугал. Тарас Нестеренко был назначен мастером, в его бригаде по разным данным трудилось от 10 до 22 человек. Хозяин фабрики заприметил мужчину, который не просто был хорошим работником, сильным и выносливым, но и честным. Постепенно между ними завязалось доброе знакомство.

Срок контракта истек, и пришло время возвращаться домой. Брат Тараса — Степан Мастеренко — решил остаться в Питсбурге. Хозяин фабрики уговаривал и Тараса остаться: «Зачем тебе возвращаться в Россию? Со дня на день там начнется война». Не желая терять толкового, перспективного сотрудника и хорошего приятеля, он предложил Тарасу в жёны свою дочь, а в приданное обещал оставить свою фабрику. Но Тарас наотрез отказался — дома ждала семья.

Заработанных в Америке денег хватало, чтобы выкупить поместье и зажить свободно на своей земле большой дружной семьей. Но Тарас Никанорович не успел обратиться в Управу — по возвращению домой он был призван в армию. Российская Империя вступила в войну с Германией и союзниками.

Тарас стал ратником 187-й пешей Тамбовской дружины государственного ополчения. Участвовал в Иваногородской операции. Был ранен в июле 1915 в сражении при деревне Верхние Мозолицы и направлен в Ивангородский эвакуационный пункт, затем в госпиталь в город Казань. За проявленное мужество в сражениях бравый солдат был награжден медалями «За храбрость» III и IV степеней.

После ранения Тарас Мастеренко вернулся в родные Халеевичи. Деревня с трудом выживала, многие мужчины остались на полях сражений. В лесах, спасаясь от трибунала, обосновались дезертиры, которые приложили руку к разграблению ставших бесхозными домов. Пропали и тяжким трудом заработанные на фабрике деньги, отложенные на выкуп земли и дома…

А через два года страну всколыхнула революция. В России установилась Власть Советов. 3 января 1918 года большевики приняли Декрет о земле, по которому была отменена частная собственность на землю. Крестьяне бесплатно получили 150 миллионов десятин земли, были освобождены от ежегодной уплаты аренды и долгов Крестьянскому поземельному банку, а также получили в пользование изъятый у помещиков инвентарь.

Теплой июньской ночью Тарас Мастеренко с дядей и племянниками возвращались домой с дальних покосов. Решили заночевать в роще у небольшой речушки. Проснувшись на рассвете, увидели лес вдалеке и цветущий луг, окутанный облаком легкого тумана. Речка неторопливо бежала вдоль пологих берегов, а в ее водах отражалось синее небо. Эту красивую историю Тарас Никанорович рассказывал своим внукам спустя много лет. Именно так они с родичами выбрали место, где будут построены дома большой семьи Мастеренко. И назвать было решено деревню Синявка, по имени хутора в один двор, который был расположен неподалеку. Согласно Декрету о земле, в те годы крестьяне могли получить бесплатно от государства землю, на которой будут жить и работать. Старая мечта сбылась, и большая семья приступила к стройке.

Работали споро: бревнышко к бревнышку сперва поставили большой дом для дяди и его семьи. У него на тот момент было двое женатых сыновей, но детьми еще не обзавелись. Затем построили дома для семьи Тараса Никоноровича.

Население новой деревни росло, к основателям присоединялись жители Халеевичей, Внуковичей, Синего Колодца. Новое поселение уже состояло из трёх Синявок: три улицы расходились лучами от одного большого дома. И жители называли эти улицы Халеевичская, Внуковичская и Синеколодецкая. По данным переписи, в 1926 году общее население Синявки насчитывало 110 человек.

Семья Мастеренко росла и крепла. Отцу помогали старшие дети, рожденные еще до поездки в Америку, а четверо маленьких, родившихся после войны, хлопотали с матерью по двору. За крепким хозяйством смотрели вместе. Урожай и молоко продавали на ярмарке в Новозыбкове. Казалось, сбылась мечта Тараса Никоноровича о свободной безбедной жизни. Но наступили 30-е годы с коллективизацией и раскулачиванием. У дяди было большое и крепкое хозяйство, на уборку урожая он нанимал работников и платил им за работу. Это и явилось причиной признать его кулаком. В те лихие годы его раскулачили и с семьей сослали, дальнейшая их судьба не известна. Дом разобрали, а хозяйство растащили.

На суде Тараса Никаноровича спрашивали: «Ты кулак?». А он ответил: «Да, я советский кулак, потому, что землю мне дала Советская власть!». Его не арестовали, но все нажитое хозяйство отобрали, оставив жить в Синявке. В семье Тараса Никаноровича было двое взрослых и четверо маленьких детей, и, чтобы выжить, пришлось идти в колхоз.

Когда на новозыбковские земли в 1941 году пришли фашистские оккупанты, Тарасу Никоноровичу было 56 лет. Он принял активное участие в народном ополчении: помогал партизанским отрядам с продовольствием и информацией о расположении немецких войск. Рискуя жизнью, добывал важные сведения и передавал зятю — Дмитрию Козлову. Партизанский отряд, в котором Дмитрий Аврамович состоял, располагался в Синявском непроходимом лесу. В 1943 году из деревни были призваны на фронт 18 мужчин. Тарас Никанорович по возрасту не подошел и остался дома. Под призыв попал младший сын — Пётр, который единственный из всех призванных односельчан остался в живых и по ранению вернулся домой.

Когда в 1964 году Советское правительство приняло решение выплачивать пенсию колхозникам, Тарасу Никаноровичу назначили выплату в 12,5 рублей. Он говорил: «Вот и настало хорошее время. Я не работаю, а мне еще и гроши платят».

Тарас Мастеренко прожил достойную жизнь, наполненную событиями, как радостными, так и печальными. Всегда оставался верным своему слову, справедливым и честным человеком. Воспитал шестерых детей и пятерых внуков, которых забрал на воспитание после смерти старшей дочери Анастасии.

Умер Тарас Никанорович в начале февраля 1976 года и был похоронен на кладбище села Синявка. Он оставил после себя богатое наследство: основанную деревню, большой, дружный род, хранящий историю, и добрую память.